Имя Фамилия/ Прозвище:
Имя - Санна
Фамилия - Така
Возраст/ Дата Рождения:
205 лет/1835 года
Пол/ Ориентация:
Женский/гетеро
Раса:
Чистокровный оборотень волчица
Внешность:
Светло-русая женщина. Среднего роста. Глаза серые. На вид добрая, но когда нужно покажет, что она серьезная и справедливая.
Шрамов так таковых нет. Така не любит драться, и редко лезет в такое. Она не боец, но если выбору не будет, то будет драться. Как ни как, но она волчица.
Волчья форма - светло-рыжая волчица, с серыми глазами.
Короткая биография:
Санна народилась уже в клане. Ее родители были воинами, но дочка такой не стала. Ещё с детства она показывала черты политика. У нее было два брата, которые пошли по ступам родителей - они стали воинами.
Росла она, как обычные дети, но воспитывалась в дома. Ее учили этикету, и замашек леди, так как она не желала делаться бойцом. Родители не против были, они понимали, что она бойцом не станет никогда.
Большую часть жизни, она жила обычной жизнью. Прятала от людей свою сущность оборотня. Но не пряталась сама. Очень много времени она проводила в компаниях своих друзей-людей. Она видела, что не все люди такие плохие, как говорят.
Во возрасте 30 лет, Санна в первые сильно влюбилась, и это был человек. Родители были против такого, но девушка стояла на своем. Они встречались год, потом поженились. Все это время, девушка скрывала, то что она оборотень, но потом все же сказала. После пяти лет совместной жизни, ее муж узнает, что его жена оборотень, и это для него оказалось большим шоком. Он отказался от неё. Потом они развелись. После этого случая Санна начала страдать депрессией. Она думала, что он ее примет.
После этого случая прошла половина жизни, и когда Санне было уже за 100, она встречает Ичиро. Старшего от себя, молодого оборотня, который мечтает стать вожаком. Сначала они стали друзьями, и долго дружили. Но когда Ичиро стал вожаком, то он признался ей в своих чувствах, и позвал за себя замуж. Санна согласилась не зразу. Для нее было трудно.
Поженились они в 2013 годе, а через год Санна рождает двух мальчиков, и занимается их воспитанием. В войну не сильно влезает, но помогает своему меже с политическими вопросами.
Когда Ичиро убили, Санна опять попадает в депрессию, но не на долго. Она понимает, что сейчас ей нужно смотреть за всем кланом.
Характер:
Санна - настоящая альфа-волчица. Возле своих она всегда добрая, готова помощь и поддержать. Она всегда найдет тему для разговора в компании. Любящая мать, у нее двое детей. Два парня, которых она очень любит. Но и другим членам клану дарит любовь.
Прирожденный политик, но плохой боец. Наверное, из-за этой черты ее когда-то выбрал Ичиро, который был плохим политиком, но хорошим бойцом.
Но, когда нужно защитить свое, Санна оскалит свои клики и пойдет в драку, где будет держатся до конца.
Смерть мужа, сильно придавила женщину. Но она старается держатся, понимая, что сейчас ей нужно держать клан.
Способности/Оружие:
Способности по умолчанию: Быстрая реакция, повышенные сила и выносливость, обострённые чувства.
Обычные способности: Превосходный оратор, искусный манипулятор. Знает восемь иностранных языков (шведский, японский, английский, французский, немецкий, испанский, иврит и классический нуатль), что, впрочем, не является таким уж феноменальным достижением для дамы в возрасте двести пяти лет. Доктор психологических наук, магистр государственного управления, специалист по истории и культуре Мезоамерики, окончила женские курсы по переводам (почему женские? В девятнадцатом веке других попросту не существовало!). Умеет танцевать и играть на фортепиано - в девятнадцатом веке это были непреложные умения светской барышни, а также вышивать - ну, это уж умели тогда решительно все. В конце века создавала свои духи, чему не мало способствовало обоняние оборотня, и даже получала выручку. В десятых её покорило захватившее Финляндию танго. Научилась недурно играть на саксофоне с появлением джаза в двадцатых годах - тогда же и научилась отплясывать свинг. В восьмидесятых появился культ спорта и здорового образа жизни - она увлеклась плаванием и лёгкой атлетикой. Уже в начале двадцать первого века занималась поингом (декоративная гимнастика с огнём) и прикипела к нему всей душой. Одно время ходила на курсы топиарного искусства и преуспела в создании растительных скульптур, но затем отвлеклась на воспитание маленьких сыновей. В детстве Коги и Араты открыла в себе писательский талант, издав несколько собственных книг сказок, посвященных им. Когда они подросли, занялась японской живописью суми-э (до этого рисуя довольно удачные пейзажи маслом и акварельными красками). Водит авиа-мобиль и байк, а также обычные автомобили и мотоциклы, имеет права. Вкусно готовит. С удовольствием занимается альпинизмом и катанием на горных лыжах, ходит в походы и сплавы. Репертуар вот таких вот маленьких навыков она постоянно расширяет, поскольку ей интересно разучивать что-то новое в приятной компании.
Магические способности:
Копирование способностей - копирование способностей других, находясь на небольшом расстоянии от них. При этом способность остается навсегда в «памяти» и может быть использована позже. После использования скопированных способностей - небольшое головоокружение;
Блокирование чужих способностей - способность лишать того или иного человека сверхъестественных способностей на некоторое время (от 5 минут до 15 минут);
Телепортация — способность перемещаться из одного места, в другое. Вместе с собой Санна может также перемещать поклажу и людей, но при этом переживает те же физические ощущение, какие были бы, взвали она их себе на спину, поэтому вес транспортировки ограничен. Если она пробует перетащить с собой что-то, что не смогла бы удержать сама, то объект остаётся на прежнем месте.
Оружие и боевые способности: В качестве своеобразного оружия использует обручальное кольцо. Такие кольца заказал для них Ичиро на случай экстренной ситуации, когда никакое иное оружие будет недоступно - например, если кто-то из них попадёт в плен и его заставят переодеться. Внешне украшение не вызывает никаких подозрений - мало ли массивных обручальных колец? - но внутри него проведен проток с нейротоксином, блокирующим синапсы нервной системы. Чтобы привести кольцо в "боеготовность", достаточно двух незамысловатых движений. Первое - убрать защитную крышку, замаскированную под золотую пластинку. Под ней есть "футляр" с трубочкой, толщиной с хоботок комара. Вторым движением - нажатием на невидимую кнопку рядом с пластинкой - хоботок приводится в вертикальное положение, магнит в кольце приводит в действие маленький поршень, который выстреливает препарат почти со скоростью звука (314 метров в секунду). Вылетая из носика, молекулы паралитического раствора пробивает крошечное отверстие и проникает прямо под кожу. При этом жертва чувствует только легкий щипок (система безболезненных уколов, созданная учёными Массачусетского технологического института в мае двенадцатого года). Через десять минут происходит паралич мышц горла, через пятнадцать - конечностей, через сорок минут - дыхательных мышц. У оборотней процесс отравления идет медленнее. Последними парализует сердце и мозг, но без принятия соответствующих мер жертва задыхается раньше. Зарядов хватает на десять жертв, затем кольцо нужно разбирать и "перезаряжать" в лаборатории.
Кроме этого, Санна очень хорошо умеет стрелять. Из пистолетов, дробовиков, автоматов, винтовок. На этом тоже настоял её муж. Конечно, никакого оружия, кроме кольца, она с собой не носит - есть личная охрана.
Связь:
629727338 - пишите, как только почувствуете себя одиноко)
Пробный пост:

Санна потерлась лицом о макушку рыдающего на её плече Араты, затем ободряюще лизнула его в висок. В семьях чистокровных оборотней-волков животные проявления нежности считались в порядке вещей, а Арата обожал ластиться к ней, ещё когда был щенком. Его безудержное горе странным образом придавало ей сил, помогало не провалиться в ту дыру, которую в ней прорубили сегодня. С горькой усмешкой волчица подумала о том, что родители – всего лишь переросшие дети, и только собственный ребёнок может вытащить их из младенчества. Если бы не её сыновья, которым как никогда требовалась её поддержка, то разве смогла бы она сейчас сидеть вот так, покорно пригвоздив свою задницу к сиденью авиамобиля Така, с накрашенным лицом (без текущей по щекам туши), с уложенными волосами (не вырывая их клочьями), с закрытым на замок ртом (не крича от отчаяния так, чтобы полопались пятисантиметровые кремниевые стёкла)? Смогла бы, в конце концов, усилием воли заставить себя думать о грядущей речи перед кланом, а не о том, как она будет погружаться клыками в плачущую алым плоть этой сучки, разрывая, разламывая на куски, вытягивая вены и сухожилия, с треском ломая… стоп. Она глубоко вздохнула. Ту работу, которую не выполняло для неё несчастье любимых мальчиков, доделывала стучащая в виски маленькими, но очень настойчивыми кулачками ярость. Она прожила на земле достаточно, чтобы знать, что горе похоже на боль от вырванного зуба. Оглушающая вначале, боль прячется, как дворняжка, поджав хвост. Боль ждёт своего часа. А вот когда кончается действие новокаина, разве можно с уверенностью сказать, что больше болеть не будет? Она понимала, что сосущее чувство в солнечном сплетении – жалкие крохи, придут дни, когда она будет всерьёз задумываться об услугах дрим-мейкеров, создающих сны, или даже чистильщиков – стирателей воспоминаний. Печально осознавать, насколько востребованными эти профессии стали в военные годы. Но, разумеется, в конечном счёте она скажет себе:«Нет». Она никогда не предаст память Ичиро. «Их общую память», - поправила она себя мысленно. Посмотрев вниз, она разглядела между гирляндами вечерних фонарей неоновую вывеску забегаловки «Русалочка». Какая ирония: она отметила, что ещё какие-то двадцать лет назад (что такое двадцать лет для оборотня? миг, пролетающий, как сон) Ичиро водил её туда. За их почти тридцатилетнюю совместную жизнь в копилке воспоминаний были и пахнущие дождём охапки душистой сирени, и совместный бег по ночному лесу, и нежное поглаживание пальцами вдоль по шее, но Сана полагала, что прочность их брака составляли другие эпизоды. Когда тем вечером она отравилась креветками и, заливаясь слезами, всю ночь содрогалась от приступов рвоты, сидя на краю кровати с мокрыми от пота и прилипшими к затылку волосами, Ичиро не отходил от нее ни на шаг. Он терпеливо таскал тазик с рвотными массами в ванную комнату и споласкивал, чтобы «запах рвоты не провоцировал новых приступов», как он объяснял. В шесть утра управляющий уже завёл машину, чтобы отвезти волчицу в больницу, но, к счастью, ей стало легче — ужасная тошнота отпустила. Сказавшись больным, её муж не пошел на работу и послал своего заместителя на важную дипломатическую встречу, чтобы остаться дома, на случай, если его женщине снова станет нехорошо. В восемнадцатом или в девятнадцатом году она просидела всю ночь в приемной, ожидая результатов биопсии подозрительного уплотнения, которое образовалось у него в правой подмышке. Как выяснилось, это было просто затянувшееся воспаление лимфоузла, которое благополучно прошло само по себе.
Нет, в свои мозги никаких падальщиков она пускать не будет, а вот обратиться к хорошему медиуму не помешает. Конечно, сначала мистерия должна будет стать публичной частью торжественного погребения – волкам нужно будет выслушать последнюю речь от своего вожака,  а затем, когда всё закончится, она со своими детьми придёт в Храм Оками, тысячелетиями служащий усыпальницей для Вожаков японской стаи у подножия вулкана, и спросит у него, как им жить дальше. Она беспокоилась не за себя. Ради своих эгоистичных побуждений она не стала бы возвращать его душу к воспоминаниям о земной жизни, когда она находится в слиянии с Великим Волком. Но ради будущего вверенного ей клана требовалось знать, кого из верхушки Совета она может приблизить к себе, а кого следует остерегаться. Выслушать его стратегические планы по ведению внешней политики, в которой он разбирался лучше, чем она. Выяснить, знает ли он, отчего проклятая шавка пошла на такое бесчестье, когда её клан столько лет обеспечивал осиротевшей волчице безбедную жизнь на почетнейшей должности. Морфы не могли завлечь мешок с блохами ни деньгами, ни властью – тогда чем? Светлыми идеалами о свободе, равенстве и братстве? Но ведь и у оборотней есть своя правда, правда, которая стоит куда большего, чем амбиции очередного плода человеческой беспринципности, для которого слова «корни», «ответственность» и «долг» имеют столько же значения, сколько и «булочки с повидлом». Стоп! Ей захотелось со всей силы заехать себе кулаком по лицу от досады. Как она может думать о мотивах убийцы её мужа?! Именно из-за этой мягкотелости она и не смогла стать хорошим бойцом,  а вовсе не из-за атаксии мозжечка, утешительного оправдания врачей. В ней кипел гнев, столько, сколько она не носила на сердце ни разу в жизни, но и желание докопаться до сути было непростительно велико. Вот старший близнец, Кога, сейчас не чувствовал ничего, кроме жажды мщения – искоса брошенный взгляд на сына это подтвердил. Ему обязательно потребуется отцовское наставление после церемонии, потребуется, чтобы тот ещё раз весело рявкнул ему:"Эй, серый!". После того, как она с промежутком в десять секунд она родила второго сына, отличающегося от первого только громкостью крика – оба пошли в Ичиро - они решили, что он будет воспитывать своего наследника, а она – своего второго сына, и видят духи, как они старались, чтобы мальчики выросли отдельными личностями, чтобы не создавали своё маленькое закрытое королевство, как это делают многие близнецы. Когда в детском саду Арата начал избивать брата, а дома докучал ему постоянными предложениями поиграть, Санна встревожилась не на шутку, сообразив, что причиной послужила ревность сына к новым друзьям и «невесте» старшенького, другими словами – вероломный побег из обособленного мирка двух отражений. Но гроза миновала, и сейчас она могла с чистой совестью гордиться тем, что её сыновья ни разу не перекрашивали волосы и не сбегали из дома. Но отец был для Коги всем миром. Пожалуй, мальчик любил его даже больше, чем она. А ещё был неравнодушен к этой треклятой бестии, правда, в открытую подступиться не решился – всегда считал проявления подобных чувств «девчачьими бреднями» - но Санна, пусть иногда её чересчур сильно заносило на резких поворотах, знала, что только увалень будет смотреть на язык – а дыхание не обманет волчьи инстинкты. Она понимала, что эти чувства – робкие, юношеские, безответные – только подогреют его злобу. Тех, кого когда-то любил, гораздо проще ненавидеть. Пожалуй, для настоящей ненависти даже и нет более подходящей почвы, чем любовь. Протянув руку, она сжала ладонь сидящего от неё слева сына. Он вздрогнул, рассеянно кивнул ей и надсадно выдохнул – так, что у Санны аж сердце сжалось. Жалко, что нельзя было прижать его к своей груди, как Арату, что слёзы не могли облегчить его страдания. Её сын – будущий Вожак, и с этим уже ничего не поделаешь. Шёпот Араты вывел её из невесёлой задумчивости.  «Я постоянно задаю себе вопрос, мам… почему это произошло? Что такого было в голове у этой…этого…что заставило её так поступить?». «Плохой вопрос, мой мальчик» - мысленно покачала головой Санна – «Сразу видно, что тебя воспитывала я. Почему бы тебе вместо этого не поинтересоваться, сколько кубиков серебра понадобится вкачать ей в вену, прежде чем она подохнет?». «Меня не оставляют воспоминания о…ну, ты знаешь…его голова, папина голова, она выглядела, как гребанный фарш! Понимаешь, всё, чем думал и чувствовал МОЙ ОТЕЦ, превратилось в чёртов фарш, вроде тех, которые кладут в яичные рулеты! Как после этого вообще можно во что-то верить?» Его голос передёрнуло, как от спазма. Она не стала читать ему лекций о духовных сущностях и природе Великого Волка. Вместо этого покрепче обняла. Сыну требовалось выплеснуть ужас, и пока что он отлично с этим справлялся. «Поплачь, пушистый. Не думай ни о чём. Дай этой дряни из тебя выйти, сладенький. Завтра будет новый день, я обещаю. Мы ещё обо всём поговорим». Когда авиамобиль начал снижаться, их подрезали на воздушном перекрёстке. «Вот… амёба-победитель!» - пробормотала Санна, и ей захотелось рассмеяться и зарыдать одновременно, потому что это было любимое ругательство Ичиро, когда кто-то по-хамски вёл себя в воздухе. Вместо этого она уткнулась лбом в волосы Арате. Через пару минут авиамобиль припарковали у городской площади. Волчица первая вышла из кабины. Несмотря на поздний час и холод, площадь была заполонена волчьими семьями, и на лицах большинства присутствующих читались недоумение, страх и тоска. В основном это были самки и их детёныши - большинство мужчин были на войне, но она знала, что её сегодняшнюю речь покажут и там. Она чувствовала, что её звери её любят, но её мужа, которому теперь суждено превратиться в символ войны за освобождение, они любили куда больше, несмотря на упадок экономики и ужесточение дисциплины в армии. Они ждали от альфа-самки новую надежду, и она обязана была дать им её. Конечно, они привыкли видеть её свежей, как только что очищенная луковица. Хотя она не могла одарить их своей жизнерадостностью, как всегда это делала, она могла дать им нечто более ценное - свою уверенность. Она держалась отлично, выглядела на миллион и только зияющая в груди чёрная дыра нарушала гармонию её изящного облика. Вон, волки, не привыкшие к такой низкой температуре в "японском Неаполе", кутались в тёплую одежду, а она, закалённая морозами финка, не мёрзла и в траурной накидке, полы которой ожесточённо трепал ветер. Импровизированную сцену никто не успел снабдить парой ступеней или хотя бы ящиком, чтобы встать на него, но Санна прекрасно без этого обошлась. Под приветственные аплодисменты своего клана легко запрыгнула на возвышение, даже не сбавив шага. Репортеры разом притихли, и женщина одарила их легкой улыбкой. Озаренная светом софитов, с мягким и спокойным лицом, с двумя сыновьями по обе стороны от себя, она напоминала Сикстинскую Мадонну и словно сделалась выше своих детей, хотя на самом деле сильно уступала им в росте. Сжатую в кулак руку она прижала к груди и сделала шаг вперёд. От толпы её не отделяло ничего - она специально позаботилась о том, чтобы никто не привозил штатив или кафедру, всё, что было нужно - USB - микрофон, который сейчас был надет на голову. За её спиной развевались синие знамёна с эмблемой Клана Волков: чёрным отпечатком лапы, где каждый коготь обозначал одну из ветвей, по центру белого трикветра, символизирующего три лика оборотней.
-Братья и сёстры! (она обводит собравшихся рукой, похожей на чёрное крыло. Говорит медленно, делая паузы между репликами - как и положено лидеру) Спасибо, что пришли сюда, чтобы разделить вместе со мной боль нашей общей утраты! (одобрительный гул) Вне всякого сомнения, многие женщины, стоящие передо мной, представляют себе, какого это - лишиться самого близкого существа. Много славных, отважных волков погибло в боях за освобождение. (стискивает губы, снова прижимает кулак к груди - её взгляд перескакивает с одной группки волков на другую, иногда задерживаясь на ком-то конкретном) Но их жертвы не пропали даром! То, что наш клан понимает необходимость спасения рассы оборотней и всей земли от жестокого и разрушительного человеческого себялюбия, свидетельствует об уме и благородстве нашего народа! Мой муж, исполнявший волю Великого Волка на земле, сделал многое для того, чтобы сейчас каждый из вас мог с гордостью, не боясь быть схваченным и использованным людьми, сказать:"Я-оборотень!" Я говорю:"Я-оборотень!", потому что мой муж научил всех нас презирать второстепенные разногласия с Кланом Кошек и сплотить всех нас, сыновей и дочерей Земли, на защиту нашего дома! Я люблю Ичиро всем сердцем, но невозможно передать словами, насколько я уважаю его за тот путь, который он показал нам. И насколько я уважаю вас за то, что вы осознали и приняли единство ради высшей цели!(одобрительный гул) Может ли хоть кто-то из бесхвостых обезьян громко воскликнуть:"Я-человек!", не испытав при этом тайного стыда за все злодеяния своего вида? И чем умнее обезьяна, тем сильнее стыд! (удар рукой по воздуху, как плетью). "Человечество усовершенствовало все, кроме человека", - провозглашает древнеримский писатель. "Человек - единственное существо, которое причиняет другим боль, не имея при этом никакой другой цели", - вторит ему немецкий философ. (гневное рычание со стороны толпы) "Человечество тянется к звездам, иногда забывая о том, что стоит по колено в грязи", - поддакивает обоим азиатский учёный. (рычание перерастает в гулкий рёв) Мир, который люди по инерции создают день за днём, полон зла, но не таков наш мир!  Давайте почтим память Така Ичиро тем, что каждый из вас воскресит в своём сердце эту гордость по праву рождения и скажет миру вместе со мной:"Я - оборотень!"
"Я-ОБОРОТЕНЬ!"
Братья и сёстры, мой муж умер, но его вера в освобождение от человеческого гнёта продолжает жить в сердце каждого волка! И мы выстоим, переживем все ужасы и потрясения войны, чтобы ступить на свободную, чистую землю, в Город Сад с воздухом, которым можно дышать, реками, из которых можно пить, животными, которые вернут себе право жить на своих территориях и спастись или умереть в честном поединке, по законам природы. Я не буду лгать вам, мои волки - это будущее не явится нам подарком с небес, его никто не поднесёт нам на серебряном блюде. Лишь долгим и упорным трудом мы сможем восстановить всё, что было разграблено людьми за века их владычества. Наша эра впереди. Но самый важный шаг уже сделан. В детстве я видела, как детёныши людей привязывают к хвосту собаки пустые жестянки и смеются над тем, как она бегает, скуля от страха. Была ли это слепота не ведающих ответственности человеческих учёных, или глухота к чужой боли человеческих властителей? Я знаю одно: мы больше никогда не будем собакой, трусливо скулящей от звона человеческих жестянок. И наша планета больше никогда не будет этой собакой. Бесхвостые обезьяны мечтают о Земле Обетованной - ну, так мы создадим её сами! Вы согласны со мной, мои волки?! (аплодисменты, выкрики:"Да!") Мы больше не будем бояться?! ("Да!") Мы пойдём до конца?! ("Да!")
Я не стремлюсь к безграничной власти. Моё правление закончится в ту минуту, когда моему старшему сыну, Коге, исполнится сто пятьдесят лет и он сможет принимать участие в политической жизни клана.(говоря это, она выдвинула сына вперёд за плечо - на него устремились любопытные взгляды) Вы уже знаете его как сильного воина и волка с честным и горячим сердцем. Пока наши ряды состоят из тех, кто так же беззаветно предан клану, ничто не сможет нас остановить! (одобрительные крики). И мы не потерпим отступников! Шпионка морфов Сакура Митсуко, продажная шкура, предавшая столь великодушно и сердечно принявший её Клан Волков, будет поймана и понесёт самое суровое наказание! (согласный рёв) Мой муж был с ней слишком мягок и за государственную измену всего лишь изгнал из стаи. К несчастью, его доброта дорого ему стоила. Во время моего правления такого не будет. Я люблю свой народ и клянусь служить ему верой и правдой, но я не прощу вероломства. Каждый, кто предаст волка, познает на себе весь гнев волчьего народа! Убийство моего мужа было не только преступлением против наших законов, но и против самого Великого Волка! Оно равняется святотатству! (рычание) Гибель ни одного члена стаи не останется не отмщенной. И в горе, и в радости мы храним единство, братья и сёстры. Я чувствую это сейчас так остро, как никогда прежде! Пусть наша древняя песня вселит ужас в сердца врагов и надежду в сердца друзей!
С этими словами, делая шаг навстречу толпе и простирая руки вперёд, Санна перевоплотилась в волчицу. В её вой, полной боли и какой-то отчаянной, заливистой удали, было обещание новой жизни. Запрокинув голову назад и зажмурив, она не видела, как на площади один за другим перевоплощались волки, но вскоре услышала, как их голоса, ясные, как горный воздух, слились в единый хор, гулко прокатывающийся над Кагосимой.

Отредактировано Sanna Taka (Среда, 1 августа, 2012г. 23:20:24)