Если поначалу бег казался быстрым, то когда его на полном приводе обогнал зверек и вовсе показалось, что на такой скорости в пору взлетать. Ноги бежали чисто на автомате, никакая сила не заставила бы нестись с такой скоростью кроме внезапно наступившего опасения споткнуться и протащиться лицом по асфальту. Он уже не разбирал дороги, хотелось зажмуриться и представить себя, скажем, моторчиком или двигателем. Беги и беги, пока не отключат. И когда, наконец, наступила долгожданная остановка, охотник еще долго пытался восстановить дыхание, слушая нелепое бормотание морфа, какие-то глупые оправдания и извинения, причем не понимая, к чему это было сказано. О таких тренировках не мечтал ни один убийца, оказывается, нужно просто арендовать бракованного морфа и пуститься с ним в бегство. Марафон устроит такой, что мало не покажется. Когда же дыхание более-менее пришло в норму, а сердце перестало биться о грудину, желая её проломить, мужчина аккуратно, боясь, что превратился в желе, выпрямился. Руку слегка саднило, наверное, будет синяк наутро. Зато пакет с едой в полном порядке, поужинают они неплохо. Только вот нужно же было что-то ответить парнише, который так старательно распинался до этого. В другой момент он бы просто проигнорировал подобную сентиментальность, даже слабость, но сейчас стало вдруг так легко и весело, что Катцу просто обнял своего горе-напарника, легко взъерошил ему волосы ладонью и так же быстро отпустил, принимаясь осматриваться в поисках места посуше. Наконец, таковое было найдено под каким-то более раскидистым деревцем. Сняв с себя что-то, ранее именуемое плащом, он принялся выкладывать трофеи на мокрую тряпку, которая хоть и не была чистой, но все же и не грязнее земли. Итог получился неплохой. Сок, молоко, сосиски, колбаса, замороженные котлеты, какая-то булочка, сухарики, собачья косточка, пара сырых куриных грудинок, яблоко и шоколадка. Однако во взгляде, брошенном на морфа, была нотка отчаяния и стыда, что не смог зацепить побольше и получше.

Охотник наивно думал, что к "столу" голодного зверя звать не надо. Скорее, наоборот, он попытался побыстрее отложить себе ужин, чтобы остальное хищник смел не задумавшись. А тот стоял, как вкопанный. И неожиданная похвала прозвучала из его уст заученной фразой. Наверное, он уже когда-то слышал подобное от других людей, своих 141 хозяев. Бедолага. Не иметь собственного дома, воли, мыслей. Даже есть не может без разрешения. И ученые еще рассчитывали, что подобные смогут сравниться с оборотнями, уничтожить их? Смешные люди. Чтобы сражаться с таким хитрым и расчетливым противником нужно желание, нужна цель ради чего это все делается, а не тупой приказ. Если бы их наделили хотя бы чувствами и у них же на глазах подкинули оборотню кого-нибудь любимого, то эти машины превратились бы в настоящих безжалостных убийц. А сейчас это кто? Кусок мяса, промокший до ниток, жалкий и глупый во взрослом мире.
- Ешь, чего стоять то. Бери и ешь, никого не спрашивая. - Он вяло улыбнулся, жуя сосиску и чувствуя, что, как назло, в горло ничего не лезет. Слишком перенервничал, устал. И, хоть живот протестующе бурлил, охотник все равно не мог заставить себя накинуться на еду. Может, чужой пример стал бы заразительным. В любом случае, если бы даже Хиро подмел абсолютно весь провиант, то Катцу бы не расстроился. Главное, чтоб ему не сплохело после долгой голодовки от людской сложной пищи. - Куда автомат дел? - так же лениво и вяло, просто чтобы поддержать беседу. Даже маленькое количество еды после долгой физической нагрузки способно разморить кого угодно.

Охотник если и пытался что-то поесть, то после слов "твоя добыча" уже окончательно не смог. Он шел на воровство ради этого морфа, чтобы тот не голодал, не кидался на собак. А в результате должен сам съесть то, что мог, в принципе, купить, просто подождав денек. Дома то были деньги, причем вполне достаточно - семья не нуждалась. И потерпеть можно было, от голода так быстро не умирают. Полный решимости и внезапной обиды за то, что он, хотя быть добрым, вогнал существо в состояние дремы и, как казалось, легкой депрессии, Катцу схватил курицу и молоко и  чуть ли не подскочил с ней к морфу.
- Ешь говорю, если бы не ты я бы сейчас сидел в камере и объяснялся. Это наша добыча, наша, не моя, так что прекрати вести себя, как гордый зверь и ешь, пока не заставил! - Прозвучало чуть громче, чем хотелось бы. Мужчина опустился перед новым знакомым на колени. Он уже понял, что тот противник всяких прикосновений, но не знал, как по-другому выражать свои эмоции. Ему хотелось расположить к себе это дикое существо, кто знает, какие дороги их снова сведут вместе. Никогда не помешает среди толпы врагов найти хоть одну крепкую спину, чтобы умирать не в полном одиночестве.
- Это тоже мясо, птица, просто холодное. Или ты привык только теплое есть? С кровью? - Сложно было понять, что сейчас в голове у охотника. Злость или сострадание, апатия или жажда деятельности. Его настроение быстро менялось, как и чувства, и как бы он ни хотел их скрыть, но от зверя это сложно сделать в любом случае.

Вздох облегчения вырвался из груди, когда рыжик принялся за еду. Если чувство, которое отразилось в глазах в ту секунду, назвать счастьем, то это будет недалеко от истины. просто какой-то дикий восторг, который он еле сдержал за улыбкой, накидываясь на еду. Облегчение и спокойствие, а так же умиление от того, что дикий звереныш будет накормлен и спокойно уснет после всего пережитого с полным желудком, позволили ему снова почувствовать голод. Себе он выбрал сок, так как молоко не любил и не хотел.
По мере наполнения желудка нормальной пищей, более стабильным становилось настроение. Ухо уловило непонятные звуки, исходящие со стороны морфа. Но после этот звук сложился в определенный и более привычный - мурчанье. Да, Хиро, словно самый обычный счастливый домашний кот, издавал этот звук. Обычно это случается от нежности или просто даже благодарности, охотник знал, потому что бродячие животные, бывало, захаживали к ним во двор и тут же оказывались на руках у мальчишки. Он их любил, лелеял, порой лечил и после отпускал на волю. Обычное животное, если оно не оборотень, заслуживало внимания, ведь никакого вреда никому не причинила, даже если больная бешенством. И сейчас, услышав знакомые нотки, захотелось машинально погладить "зверька" по голове, почесать за ушком, перевернуть на спину и почухать животик. Только вот такой кот на коленках никак не поместился бы, пришлось взять себя в руки. "И откуда взялась эта сентиментальность?"
- Мне до дому пешком не добраться отсюда. К тому же, я не закончил все дела. - Это было лишь частью правды. Нет, эти причины, разумеется, сильно ограничивали его возможность поехать домой, но в то же время он и сам не горел желанием туда возвращаться. Последнее время чувствовалось, что он там лишний, висит на шее родителей и в ус не дует, есть за их счет, спит в комнате, отремонтированной и обставленной за их же деньги, не работает, только делает вид, что развивает свои навыки, которые и без того уже были достаточно развиты для самостоятельной жизни. А тут и еще одна причина появилась, она сидела напротив и с упоением поедала сырое мясо. Ну не мог он заставить себя сейчас бросить его одного, пусть и не пропадет, и никуда не денется. Просто не мог. Рука все-таки потянулась к рыжим волосам, несмотря на запрет от мозга, ласково взъерошила волосы на макушке, нащупала что-то мягкое и аккуратно, боясь быть покусанной, принялась это мягкое ощупывать и изучать, в скором времени поняв, что это, скорее всего, ухо.
- Да и меня не ждут там.

"Собака нарисована? На каких котлетах нарисована собака, хотел бы я знать... Стоп!"
Он порылся в пакете, извлекая на свет одну завалявшуюся и затерявшуюся, да и вообще забытую вещь - собачью косточку. Чистая химия, черт пойми из чего сделана, для "свежего дыхания", но зато на упаковке нарисован симпатичный лабрадор. Помахав угощением перед глазами морфа, охотник выразительно, стараясь сохранить серьезность на лице, спросил: - Ты про такую упаковку говорил? - Серьезность сохранить правды было трудно. Он даже не мог себе представить, из чего были те "собачьи" котлеты по мнению оборотня. Из собак, чтоли? Или он правда наслаждался всякими отходами и отрубями, которые обычно перемалывают в приятный глазу фарш, варят и выдают за невероятно питательное цельное лакомство для собак любых пород. Брр... Даже блохастая дворняга не возмет в рот эту гадость. Хотя, морф был хуже дворняги, ему гораздо реже могли что-то кинуть или позволить стащить из мусорного ведра.
- О, Господи, ну почему именно мне так везет. - Театрально закатив глаза, он положил косточку рядом с Хиро, странно хмыкнув, вдруг тому захочется подобного деликатеса.
- Тебе лучше есть то, где кошка нарисована. Вискас, к примеру. - Тигр же? Вот и пусть питается кошачьими консервами, они более нежные, хотя бы.

Вздохнув, охтник все же отобрал у бедолаги косточку и швырнул её куда-то вглубь кустов, пусть собаки найдут и съедят. Он просто не сможет спокойно смотреть, как нормальный на вид получеловек будет питаться собачьим кормом. Ладно бы там птичьими зернами, они хоть полезные, но тут - полный комплект отравы, которую человеческий организм может воспринять, как угрозу отравления. Впрочем, морф не человек, но это дела не меняет. Даже внешне невозможно смотреть на подобное.
Наверное, ночь уже подходила к концу, все же они долго бегали по делам. Через пару часов настанет рассвет, придет дворник. Так хотелось сесть рядом с рыжим, закрыть глаза и вздремнуть эти несчастные пару часов. Но нужно было еще убрать улики, сфотографировать труп оборотня и бежать, пока ни на кого не нарвался в таком виде. Продавец из магазина легко сможет его опознать, особенно, натолкнувшись на выходе из парка. Зачем лишние проблемы, еще ведь нужно до дому добраться спокойно.
- Не ешь больше собак и их еду. - Сказал на прощание, тут же бесшумно исчезнув в темноте парка. Вряд ли морф пойдет следом, он выглядел уставшим и обленившимся. А если и пойдет, то след охотника, крадущегося в дождь в темноте найти довольно трудно, ни запаха, ни примятой травы, ни звуков, их сбивает ветер и дождь. Сам же Катцу быстро управился со своими делами, просто выкинув два трупа в мусорный бак, отправив туда же свой плащ, и отправившись на вокзал, чтобы поймать первый автобус до дома. Дело было сделано.