Рэймонд поправил сползающую с плеча лямку рюкзака, вдохнул чистого ночного воздуха и двинулся вперед, дальше от города. С каждым шагом ему все больше казалось, что сама эта идея - полнейший бред. Но не мог же он развернуться и пойти обратно? И что с того, что ночь темна и, возможно, полна ужасов? На самом деле, стоило бы уже начать учиться на собственных ошибках. Помнится, прошлый раз, когда Рэй проиграл желание этому темноволосому придурку Кано, пришлось петь какую-то абсолютно идиотскую слащаво-приторную серенаду под окнами кабинета декана.
- Ведь мог же предположить, что это зараза и теперь придумает какую-то ерунду, - мрачно пробормотал Коннорс сам себе под нос, - шатайся теперь вот тут, словно мне больше заняться нечем. А еще пытается друга моего из себя изображать.
Кано был удивительным человеком, поэтому с ним было абсолютно невозможно общаться и еще труднее не общаться. Рэй мог делать и говорить что угодно, на него не действовало ничего. Он приходил, лохматил свои дурацкие короткие темные волосы и предлагал какую-нибудь очевидную глупость. Рэй огрызался, Кано смеялся и продолжал уговаривать, Рэй отмахивался, Кано расписывал, как он, вероятно считал, преимущества идеи, Рэй сердился и садился дочитывать книгу, Кано хватал за руку и тащил за собой, на ходу засовывая в книгу закладку.
И вот теперь, спасибо проигранному желанию и извращенной фантазии этого, с позволения сказать, друга, Рэймонд уже полчаса минимум как шел в направлении "куда-то там от города подальше". Правая лямка походного рюкзака то и дело сползала, натирая плечо, в кроссовок, кажется, попал камень, и настроение Коннорса с каждым шагом становилось все хуже. Чтобы хоть как-то его исправить, он мурлыкал себе под нос одну из любимых песен и размышлял, на сколько километров удастся уковылять от города, к моменту, когда встанет солнце. Так продолжалось какое-то время, а потом Рэймонду вдруг показалось, что кусок темноты где-то впереди какой-то более плотный и, кажется, движется. Пока руки автоматически сдергивали со спины рюкзак и судорожно искали - и не находили - в нем хоть что-то, похожее на фонарь, он почти убедил себя, что ему просто показалось.

Теперь сомнений не оставалось - впереди в темноте и правда что-то было. Оно возилось, шуршало, вздыхало, а фонарь все никак не хотел находиться, так что Рэй начал серьезно сомневаться, что он его вообще положил.
"Отлично, - подумал он, закрывая к чертям рюкзак, - что и требовалось доказать. Я абсолютный раздолбай"
На самом деле, Коннорс никогда, даже в детстве не боялся темноты, да и гулять ночью любил. Ночью ведь и воздух как-то свежее и чище, и народу меньше встречается. Но одно дело, когда ты идешь по родному городу, где каждый камень и каждый поворот знаком, исветят фонари, а там, где их нет, слабое освещение дают окна квартир, и совсем другое, когда вот так выбираешься практически в неизвестность. И когда в этой неизвестности скребется и ворочается что-то явно живое - вот что? какое-то животное? Большое, дикое? Вряд ли, скорее уж какая-нибудь одичавшая собака, или что-то в этом же роде.Правильным и разумным, конечно, было бы развернуться и пойти обратно, но идиотское желание, которое он проиграл, останавливало.
"Ладно, - решил Рэй, - плевать. Не думаю, что кто-то выпустил погулять своего домашнего крокодильчика. И попробуем забыть о том, что звери - далеко не худшее, что можно встретить в нашем опасном мире"
Стиснув зубы, парень двинулся вперед. Стоило сделать всего несколько шагов, как привыкшие к темноте глаза различили нечто, находящееся на земле. По мере приближения выяснилось, что нечто - девушка, светловолосая и да, сидящая на земле. Осознав, что именно он видит, Рэймонд тихо выругался. Такая встреча, в первую очередь, обещала много проблем разной степени сложности.
"Невольно возникает вопрос, что она здесь делает в такое позднее время? И почему на земле?"
И эти проблемы, кажется, ехидно скалились, поджидая впереди. Возможно, что самым разумным вариантом до сих пор оставалось развернуться и пойти обратно.
- Эй, - делая пару шагов и садясь рядом с ней, спросил Коннорс, - эй, Вы в порядке? Помощь нужна?
В конце концов, не такая же он свинья, чтобы пройти мимо. Даже если это и выглядит как наиболее разумный поступок.

С девушкой что-то было не так, это и с первого взгляда понятно было. Обычно, все же, нормальные люди не находятся за черт знает сколько там километров от города, ночью, в полнолуние и уж точно, сидя на земле в окровавленных шмотках, не отказываются от помощи. Впрочем, насколько сильно он влип, Рэймонд понял только когда его притянули ближе, сдвинули рубашку, обнажая плечо...
"Она меня что, трахнуть хочет? Хотя тогда, наверное, ремень бы расстегивала," - успел еще подумать Коннорс, а потом увидел ее золотистые глаза, горящие ненавистью, и удлинившиеся зубы. Потом плечу стало очень горячо, Рэй даже не сразу понял, что именно творится. Потом плечо пронзила острая боль, с каждой секундой все дальше и дальше распространяясь по телу, и Рэй заорал, пытаясь отпихнуть от себя вцепившуюся девчонку. Не тут-то было - двигаться, кажется, стало гораздо сложнее, перед глазами поплыли разноцветные круги, и на какое-то время Коннорс, кажется, просто отключился. Когда он снова открыл глаза, безуспешно пытаясь понять, правда бежал прямо на него белый волк, чья шерсть сияла под луной, или это была оправданная галлюцинация, девушка как раз смотрела на него, задумчиво облизываясь. Рэймонд потянулся к ране и почувствовал на пальцах мокрое. Плечо стреляло острой болью, во рту было сухо и гадко, как будто на следующее, после грандиозной попойки утро, а в голове - удивительно пусто.
- Что за хрень? - поинтересовался он сорванным голосом, когда понял, что, кажется, может что-то произнести, - ты кто? Ты что сделала?
"Повезло же, - вновь прикасаясь к своему плечу, отстраненно подумал Рэй, - нарвался на сумасшедшую"
О том, что, кажется, все гораздо хуже, думать как-то не хотелось, вот он и не думал. Прогнал эту мысль, первым делом пришедшую в голову.

Слова девушки доносились, как через большую подушку. Далеко не сразу Рэймонд осознал, что именно он услышал. Сидел, хлопал глазами и пытался понять, что теперь делать дальше. Наверное, надо было что-нибудь сказать, но вот что именно - это тот еще вопрос. Чувствовать он сейчас не чувствовал вообще ничего и, наверное, это было неправильно.
"Так, - подумал Рэй, осознавая, что еще немного, и он просто свихнется. - Стоп. Тихо. Эмоции - отключить. Первое - выяснить, что конкретно мне теперь светит. Второе - куда податься для получения квалифицированной помощи. Третье, хотя нет, это даже нулевое - можно ли это как-нибудь исправить"
- Что? - вместо всего этого переспросил он, с неудовольствием ощущая, что голос срывается на какой-то истерический визг. - Блин, но зачем?! За что?
"Та-ак, это, конечно, своевременно, просто жуть. Давй-ка не впадать в истерики"
Подкрепляя мысль действием, Рэймонд пару раз глубоко вдохнул и выдохнул и поднялся на ноги. Мелькнула мысль, что плечо хорошо было бы чем-нибудь перевязать, то есть, сначала хорошо бы промыть, продезинфицировать...
"И на бешенство провериться, что ли," - невесело усмехнулся он.
Со всем этим, конечно, лучше было не затягивать, но, в общем-то, пока оно могло подождать.
- Сделай как было, - не то попросил, не то приказал Рэй.

Рэймонд поморщился. Ее слова отдавались в голове, причиняя почти физическую боль. Бац, в правый висок - "не могу". Не могу, не могу, не могу. Бум - в левый, "дороги назад нет". Нет-нет-нет, издевательски стучит в затылок. Нет, конечно, он знал. Но так не хотелось в это верить! Девушка "Сакура, - напомнил себе Рэй, - Сакура Митсуко" тем временем встала. Коннорс дернулся - зачем? Что еще она собирается сделать? Плечо, разумеется, тут же отозвалось болью. Надо признать, двигалась она достаточно бодро, по ее виду и не сказать было, что сможет.
"Хотя, чего это я. Оборотень же. Зверь. И я теперь..." - Рэй зажмурился, постоял пару секунд с закрытыми глазами, а потом резко их открыл.
- Стой, - попросил он. - Не уходи. Расскажи, что мне теперь светит. И как мне теперь дальше. Куда... куда можно пойти, чтобы... черт, черт, черт, черт!
В голове крутились обрывки каких-то странных мыслей. Например, что от родителей теперь надо, наверное, держаться еще дальше. Еще реже навещать или вообще ограничиться звонками по телефону? В полнолуние, значит, он будет обрастать шерстью? Надолго ли. И что теперь, святая вода, осиновый кол, чеснок, хотя нет, это все к вампирам, серебро? Обсидиан?
- Где искать кого-то из ваших?
По мере того, как проходил шок, где-то в глубине зарождалась ярость. Ярость, страх и отвращение - гремучее и дикое сочетание. Правда, пока парень еще мог с ним бороться.

Чем дальше она говорила, тем отчетливей Рэй чувствовал, как поднимается в нем горячая ненависть. К концу ее фразы, аккурат на словах о мести, кровь уже просто кипела. Если бы парень умел управлять огнем, полыхала бы все окружающее пространство на пару километров вокург, а так он просто чувствовал жар в пальцах и на щеках, горело, словно прижженное, плечо, а мир рушился. Рушился привычный, знакомый и достаточно уютный мир, где не надо придумывать, куда и как прятаться от полной луны, из-за глупого действия которой он, значит, может кого-то убить. Любого, кто несвоевременно окажется на пути. Старика. Ребенка. Ами. Кано. Родителей. Картинка - взметнувшиеся светлые волосы матери, прижатые ко рту руки, выражение ужаса на родном  любимом лице и кровь, много-много крови, так живо встала перед его глазами, что Рэй вздрогнул и отступил на пару шагов.
"И вот это все, - подумал он, чувствуя, что задыхается, - просто потому что мне не шлось мимо спокойно, так?!"
- Захочу отомстить? - рявкнул он, сжимая кулаки, чувствуя, что больше не сдержится. - Да я тебя прям счас урою!
И попытался ударить. Черт его знает, куда именно - раньше он как-то не практиковал уличные драки. А уж о том, чтобы бить девушек и речи не шло, все же, воспитаниние у него было хорошее. Но сейчас на все вбитые в голову прописные истины Рэй положил большой и узловатый.

Взвыть от боли Рэю не позволила только ярость. Она же, вместе со вновь поднявшимся страхом, заставила его дернуться изо всех сил, в попытке сбросить девушку со своей спины на землю. Ничего, только еще сильнее вывернули руку. Шепот в самое ухо, ее язык прямо на ране, все это заставило Рэймонда вздрогнуть от отвращения. И гнева. Она еще говорит про его вкус! Сравнивает, смеется, издевается, специально дразнит. Стоило ей отпустить его руку и встать со спины, как Коннорс перекатился, даже не пытаясь вспомнить и понять, в какой момент и где потерял рюкзак и вскочил на ноги. Последнее, о чем он сейчас думал - это иерархия в клане. Он даже не был уверен, что вообще пойдет в этот клан, к этим... зверям. Казалось, пойти к ним, значит признать свою теперь уже не человеческую сущность, признать, что дороги обратно уже не будет. Но про это Рэй думать не хотел. Особенно сейчас, когда Сакура, чертова блондинка Сакура стояла и улыбалась, абсолютно не заморачиваясь, что жизнь некоего младшего Коннорса стремительно летит в ад, и все это - благодаря ей. Следующим осознанным действием он кинулся на нее, не пытаясь ударить, просто захватывая в объятия и всей массой своего тела сбивая на землю.
"Хрен, - думал он, пытаясь долбануть ее головой об землю, - хрен ты будешь смотреть, сколько я проживу! Я-то проживу, но без тебя!"
Из горла вырывалось какое-то рычание.

Рэймонд злобно смотрел на нее с земли. Он был уверен, что у него получилось - и ведь получилось же! - ее задеть, сбить. Но нет, абсолютно неизвестно и не ясно, каким образом, но  вот опять он лежит носом в пыли, а она, эта тварь, шагает к его рюкзаку. Сказать, что Коннорс вскипел, значит ничего не сказать. Простая ярость, обычный гнев, сейчас Рэй был далеко за гранью этих эмоций. Поэтому он медленно поднялся и отряхнулся, с удивительной четкостью замечая, что Сакура хромает, а значит, тоже вполне живое существо. Значит, ее тоже вполне можно достать. Убить. Уничтожить. Закопать живьем и потанцевать на ее могиле.
- Ну что ты, - с дикой улыбкой проговорил Рэймонд, подходя ближе. - Еда там есть, просто очень хорошо упакована. Открой ближнее к тебе отделение и посмотри, там под пледом должен быть такой контейнер...
С каждым словом он на шаг-два приближался к ней. Вполне нормально подходил, стараясь не вызывать никаких подозрений. Внутри уже ничего не кипело, просто весь мир вдруг стал четким и ярким, совсем как днем. Даже лучше. И, в общем-то, он даже не врал, там в рюкзаке и правда был контейнер с бутербродами - желание желанием, но какой же дурак попрется в поход без еды?
- Вот, - Рэй, не забирая у нее рюкзак, покопался и вытащил наружу плотно завинчивающийся контейнер, - видишь? Держи.

- Ну и черт с тобой, - открывая контейнер и вцепляясь зубами в бутерброд, ответил Рэймонд. - Не хочешь - мне больше будет.
Он и правда внезапно почувствовал, что очень хочет жрать. Безумно. Может быть, даже больше, чем прибить Сакуру. В душе, правда, все клокотало и кипело, но с этим он уже как-то почти привык жить. В два укуса заглотав бутерброд и спрятав контейнер в рюкзак, Рэймонд вновь двинулся ближе к девушке. Что-что, а выпускать ее из поля зрения он не собирался. Конечно, особых шансов победить у него не было, но попытка не пытка. Остановить его, пожалуй, можно было бы только отпинав до полусмерти. Или даже без полу-, тут уж как повезет.
Шаг, еще один, еще два, прыжок - и вот он уже рядом. Одно движение, и он уже крепко держит ее за руку.
"Нет уж, так просто ты от меня не отделаешься, и мне абсолютно плевать, что ты там на эту тему думаешь"

Вот. Ухватиться крепко получилось, а что она говорит - плевать.
"Тоже мне, запугать вздумала. Этими, человеческими зубами все равно отгрызать будет долго и непрактично."
Можно было бы что-нибудь сказать. Что-нибудь в духе: "Ага, прям щаз и уберу, вот, уже убираю, не видишь?" Но звучало бы так глупо и мелочно. Коннорса всегда удивляло, когда в дурацких кинофильмах нормальные и вроде бы адекватные персонажи, правда, изначально заявленные как темные, начинали толкать пафосные речи, рассказывать о своих гениальных планах и вообще резко терять адекватность и делать все, чтобы дать шанс поверженному врагу встать с колен и победить. Сейчас, конечно, был не тот случай - и ему до победы, равно как и Сакуре до свержения оставалось еще жить и жить, но все равно. Ошибок Рэй совершать не хотел. Так что улыбнувшись широко, он просто взял и, не убирая руки, заехал другой ей от души в живот. Попал вскользь.
- Я и не сомневался.
В конце концов, что ей плевать, было понятно с первых же ее даже не слов - действий. Он просто попал под горячую руку, и теперь...
"А теперь я тебе устрою. Тоже просто так, своеобразную такую благодарность"

Как он не заорал, Рэй и сам не понял. Но не заорал, только сцепил зубы, выдергивая у нее свою руку. Получилось не сразу, да и вышло уж очень грязно. Рубашка, опять же, порвалась, хотя Коннорс так и не понял, с какой стати это волнует его сейчас, когда из руки неслабо так течет кровь, а на него самого идет большая белая волчица. Этого он не ожидал. Совсем не ожидал, не думал, что она может изменить зубы или что сделает вот это. Моментная радость от того, как она корчилась и хрипела, получив в живот, сменилась нет, не ужасом, скорее уж недоумением. Рэймонд абсолютно не представлял себе, что теперь можно сделать, чтобы выжить.
"Нет, стоп, не выжить, - размышлял он, отступая, - она говорила, что не станет меня убивать. Но хотя бы не потерять конечность, которую, кстати, неплохо было бы перебинтовать"
Как хорошо было бы, будь у него какое-нибудь оружие. Но оружия не было, а как-то крутиться...
- Ну-ну, - хрипло сказал Рэй. - Хочешь еще? Тогда иди сюда, животное!
"М-мать моя женщина, какого черта я творю?" - хотелось ему заорать. Рука горела, и последнее, чего ему хотелось, это потерять ее всю. Вдобавок, кажется, начинало немного шатать.

А вот теперь Рэймонд заорал, захлебываясь собственным воплем. Ощущения в руке были настолько непередаваемые, что говорить - орать - о них можно было только матом и то недолго. Волчица - тяжелая, скотина, рычала и ворчала, продолжая рвать руку, а Рэй все орал, пытаясь отмахаться другой рукой, оттолкнуть этого долбаного монстра от себя куда-нибудь подальше, вцепиться во что-нибудь, хоть отдаленно напоминающее горло. Пальцы скользили по шерсти, дыхания катастрофически не хватало, голос позорно срывался на какой-то беспомощный вой и больше всего хотелось сейчас, чтобы это закончилось. Как-нибудь, как угодно. Пальцы беспомощно царапали волчью спину, кажется, что-то с ней не так, но что именно Рэй не понимал, не до того ему сейчас было.
"Я убью тебя, - мелькнуло сквозь боль. - Дай только мне выжить, и я устрою тебе ад на земле, так же, как ты мне сейчас" Где-то на этой мысли, Рэй, кажется, отрубился.

Кано нервничал. Даже не так, Кано ужасно переживал. Этот придурок - его идиотский друг, поперся выполнять желание именно сегодня, плюнув на то, что в окрестностях видели волчью стаю. Более того, он, не иначе как оправдывая свою блондинистость, не взял с собой оружия. А ведь пистолет Кано ему предлагал, даже собственноручно засовывал в собранный рюкзак, только ведь разве он послушал, дурья башка? Хмуро глянул, выложил и ушел. Дебил. И до сих пор не звонит, хотя договор был, что отойдет от города, найдет нужное место и отзвонится сразу же. За всеми этими размышлениями, Кано давно уже собрал вещи, прихватил охотничье ружье и двинулся за своим блондинкообразным другом.
Сперва он услышал вопли, причем абсолютно дикие. Особых сомнений, кому принадлежит голос не было - такой тембр и сила - это только гребаный певец Коннорс может так орать. Все это Кано думал, тихонько ругаясь себе под нос, стреляя куда-то в направлении чуть выше воплей и кидаясь в ту сторону. Белую волчицу не разглядеть было сложно, а судя по тому, что Рэймонд больше не орал, ничего хорошего там не происходило. Выругавшись еще раз, Кано остановился, прицелился и вновь выстрелил, надеясь если не попасть в зверя, так хоть отпугнуть.